Русская сказка: Перышко Финиста ясна сокола

Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: 
– Купи мне на платье! 
И середняя то ж говорит. 
– А тебе что, дочь моя любимая? – спрашивает у меньшой. 
– Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола. 
Отец простился с ними и уехал в город. Большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста ясна сокола нигде не нашел. 
Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. 
– А тебе, – говорит меньшой, – не нашел перышка Финиста ясна сокола. 
– Так и быть, – сказала она, – может, в другой раз посчастливится найти. 
Большие сестры кроят, да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются, а она знай отмалчивается. 
Опять собирается отец в город и спрашивает: 
– Ну, дочки, что вам купить? 
Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: 
– Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола. 
Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. 
Воротился назад и говорит: 
– Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста ясна сокола! 
– Ничего, батюшка, может, в иное время посчастливится. 
Вот и третий раз собирается отец в город и спрашивает: 
– Сказывайте, дочки, что вам купить? 
Большие говорят: 
– Купи нам серьги. 
А меньшая опять свое: 
– Купи мне перышко Финиста ясна сокола. 
Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышко – никто такого не ведает, опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. 
– Что несешь, старина? 
– Перышко Финиста ясна сокола. 
– Что за него просишь? 
– Давай тысячу. 
Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. 
Встречают его дочери. 
– Ну, дочь моя любимая, – говорит он меньшой, – наконец и тебе купил подарок, на, возьми! 
Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать. 
После ужина разошлись все спать по своим светелкам, пришла и она в свою горницу, открыла коробочку – перышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры и спрашивают: 
– С кем это, сестрица, ты разговариваешь? 
– Сама с собой, – отвечает красна девица. 
– А ну, отопрись! 
Царевич ударился об пол – и сделался перышком, она взяла, положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят и сюда заглядывают – нет никого! 
Только они ушли, красная девица открыла окно, достала перышко и говорит: 
– Полетай, мое перышко, во чисто поле, погуляй до поры до времени! 
Перышко обратилось ясным соколом и улетело во чисто поле. 
На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей девице, пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали: 
– Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает, и теперь сидит да с нею разговаривает. 
Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит в коробочке. 
– Ах вы, негодные! – накинулся отец на своих больших дочерей. – Что вы на нее понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали! 
На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы. 
Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился, бился – не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал. 
– Прощай, красна девица! – сказал он. – Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца! 
А девица спит себе, хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может. 
Утром просыпается, смотрит – на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками: 
– Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого! 
В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просвирами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола. 
Шла, шла, пару башмаков истоптала, чугунных посох изломала и каменную просвиру изглодала. Приходит к избушке и стучится: 
– Хозяин с хозяюшкой! Укройте от темныя ночи. 
Отвечает старушка: 
– Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка? 
– Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола. 
– Ну, кранса девица, далеко ж тебе искать будет! 
Наутро говорит старуха: 
– Ступай теперь к моей средней сестре, она тебя добру научит, а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое полотенце, станешь кудель прясть – золотая ниточка потянется. 
Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи! Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком. 
Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена, другой посох изломан, еще каменная просвира изглодана, наконец прикатился клубочек к избушке. Она постучалась: 
– Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу. 
– Милости просим! – отвечает старушка. – Куда идешь, красная девица? 
– Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола. 
– Далеко ж тебе искать будет! 
Поутру дает ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре: она-де знает, где найти Финиста ясна сокола! 
Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу. Шла, шла, третья пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана – прикатился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница: 
– Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу. 
Опять вышла старушка: 
– Поди, голубушка! Милости просим! Откудова идешь и куда путь держишь? 
– Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола. 
– Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на просвириной дочери там женился. 
Наутро говорит старуха красной девице: 
– Вот тебе подарок: золотое пялечко да иголочка, ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в работницы. 
Сказано-сделано. Пришла красная девица на Просвирин двор и нанялась в работницы, дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед готовит. Просвирня смотрит да радуется. 
– Слава богу! – говорит своей дочке. – Нажили себе работницу и услужливую и добрую, без наряду все делает! 
А красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое веретенце и села прясть: прядет – из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чистого золота. Увидала это просвирнина дочь: 
– Ах, красная девица! Не продашь ли мне свою забаву? 
– Пожалуй, продам! 
– А какая цена? 
– Позволь с твоим мужем ночь перебыть. 
Просвирнина дочь согласилась. 
«Не беда! – думает. – Ведь мужа можно сонным зельем опоить, а через это веретенце мы с матушкой озолотимся!» 
А Финиста ясна сокола дома не было: целый день гулял по поднебесью, только к вечеру воротился. 
Сели ужинать, красна девица подает на стол кушанья да все на него смотрит, а он, добрый молодец, и не узнает ее. Просвирнина дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит работнице: 
– Ступай к нему в горницу да мух отгоняй! 
Вот красная девица отгоняет мух, а сама слезно плачет: 
– Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три чугунных посоха изломала, три пары башмаков железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, искала! 
А Финист спит, ничего не чует, так и ночь прошла. 
На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц накатала! Увидала просвирнина дочь. 
– Продай, – говорит, – мне свою забаву! 
– Пожалуй, купи. 
– А как цена? 
– Позволь с твоим муже еще единую ночь перебыть. 
– Хорошо, я согласна! 
А Финист ясный сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру. 
Сели ужинать, красная девица подает кушанья да все на него смотрит, а он словно никогда и не знавал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, уложила спать и послала работницу мух отгонять. 
И на этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал. 
На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает – да узоры чудные! Загляделась просвирнина дочка. 
– Продай, красная девица, продай, – говорит, – мне свою забаву! 
– Пожалуй, купи! 
– А как цена? 
– Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть. 
– Хорошо, я согласна! 
Вечером прилетел Финист ясный сокол, жена опоила его сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух отгонять. 
Вот красная девица мух отгоняет, а сама слезно причитывает: 
– Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала – все тебя, милого, искала! 
А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует. 
Долго она плакала, долго будила его, вдруг упала ему на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснулся: 
– Ах, – говорит, – что-то меня обожгло! 
– Финист ясный сокол! – отвечает ему девица. – Я к тебе пришла, три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала – все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь – не пробуждаешься, на мои слова не отзываешься! 
Тут только узнал Финист ясный сокол и так обрадовался, что сказать нельзя. 
Сговорились и ушли от просвирни. 
Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы! Стала жаловаться матери, просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню. 
Ездила, ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала, его и следов давно не видать! 
Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле ее дома родительского, ударился о сыру землю и сделался перышком. Красная девица взяла его, спрятала за пазушку и пришла к отцу. 
– Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете нет, где была так долго? 
– Богу ходила молиться. 
А случилось это как раз около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене. 
– Что ж, дочка милая, – спрашивает он меньшую, – собирайся да поедем, нынче день такой радостный. 
– Батюшка, мне надеть на себя нечего. 
– Надень наши уборы, – говорят старшие сестры. 
– Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше дома останусь. 
Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене, в те поры красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. 
Царевич свистнул в окошко – сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали. 
Входят они в церковь, становятся впереди всех, народ дивится: какой такой царевич с царевною пожаловал? 
На исходе заутрени вышли они раньше всех и уехали домой, карета пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обратился перышком. Воротился и отец с дочерьми. 
– Ах, сестрица! Вот ты с нами и не ездила, а в церкви был прекрасный царевич с ненаглядной царевною. 
– Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали – все равно что сама была. 
На другой день опять то же, а на третий, как стал царевич с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала и пропала. 
Воротился отец и стал меньшую дочку допрашивать, она и говорит: 
– Нечего делать, надо признаться! 
Вынула перышко, перышко ударилось об пол и обернулось царевичем. 
Тут их обвенчали, и свадьба была богатая! На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: 
– Ты, детинушка, не гузай, убирайся-ка поскорей со двора.

---

Всегда Ваш,
Кот Тимофей

Скачай себе игру!